Из дневника Его Высочества Конрада Вертхольма фон Дейс: «Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, это расходы».

Из высказываний Его Высочества: «На всю жизнь можно остаться девственником, если отдаваться только работе».

Из размышлений Его Высочества: «Нужно уметь проигрывать. К этой мысли следует постепенно приучать всех своих противников».

Из дневника Его Высочества: «Жить надо так, чтобы не соскучилось установленное за вами негласное наблюдение».

Из частного разговора о Его Высочестве: «Умеет послать так, что начинаешь чувствовать себя послом...»

Будущий куратор от Протектората на экзамене:
— Профессор, между прочим, шпаргалка является моей собственностью, а вы ее изъяли без соблюдения соответствующей процессуально-правовой процедуры!..

Вильгельм Нойман, глубокой ночью  провожая мэтра Росса с совещания у директора Корпуса:
- Мэтр, посветить вам на ступеньки?
- Нет, спасибо, я уже лежу внизу.

- Все, ты проиграл, Цветик! - Этьен с довольным видом выложил карты. – Флэш-рояль!
- И что я теперь должен делать? – вздохнул несчастный.
- Отнесешь Корвин-Закржевскому валентинку от Д’Амиани. Ярослав, ты дописал?
- Сейчас. Не знаю, как закончить: «Люблю» или «Целую»?
- Пиши и то, и другое. Пока князь в себя приходит, Флорантен успеет удрать.

Шарля де Тернэ спросили:
- Капитан, что такое полная потеря ориентировки?
На что он, не задумываясь, ответил:
- Это когда компас разбит, все спиртное выпито, а экипаж в течение часа не узнает друг друга.

Вечер. Подворотня в Арло. Трое юнцов. Скука. Идет Шарль де Тернэ.
— Дядя, дай закурить!
— Не курю, ребята.
— А в морду?
— Держи!
Юнец сносит ворота, Шарль идет дальше.
— Дядя, а за что?
— Табак дома остался, а "в морду" у меня завсегда с собой!

Фехтмейстер Д’Амиани очень приятен в обхождении.
Метров на сто, желательно.

Из частной беседы Стефана с мадам Готье:
- Мадам Изабо, а вы сами свои снадобья пробовали?
- Вы с ума сошли? Я же знаю их состав!

Продолжение следует...

Как можно научить курицу нестись, а корову доиться, Уилл не знал. И только слабо надеялся, что сегодня в классе его будут ждать не курицы и коровы. Он не боялся, нет. Вряд ли выход перед ограниченной аудиторией в... Сколько там по спискам? Человек десять, кажется. Нет, такая аудитория его явно не могла испугать.
Страхом перед сценой Росс переболел как раз в те времена, когда и приобрел свою нынешнюю фамилию. Если выражаться патетически, то в тот момент, когда родился, когда началась его жизнь. Но рассуждения о тяжкой земной юдоли не подходили к его сегодняшнему настроению. Сегодня он будет суров, но справедлив. И поэтому, да поможет ему Бог, никого не загрызет. И не посмеется. И много чего еще не сделает, потому что будет снисходителен. Строгий бежевый камзол, темно-коричневые штаны. Почти что классика, если не считать ярко-зеленого шейного платка в мелкий белый цветочек. В остальном же Уилл, преисполненный осознания собственной важности, был подтянут, четко печатал шаг, прямо держал голову, расправил плечи. Короче, он шел учить и наставлять. К образу нужен был бы еще стек, но увы, его таскать по Корпусу без дела было как-то не комильфо. И ни единой лишней цацки, кроме небольшой печатки на указательном пальце левой руки. Да, он был хорош. Почти идеален. И совершенно уместен на кафедре, куда гордо взошел, поворачиваясь к классу. По пути успел покоситься на часы и убедиться, что вообще не опоздал. Пять минут, это даже смешно, разве это можно назвать опозданием? К тому же, всегда можно задержаться после урока, если будет нужда.
Рассматривая кабинет, Уилл скользил взглядом по головам, осматривая студентов мимолетно, словно по верхам, не заглядывая в глаза и не рассматривая лица. Все же маленькая аудитория имела ряд отличий. К примеру, выступая со сцены в большом зале, он никогда не видел лиц. Огни рампы надежно отрезали маленький мирок постановки от всего прочего. В кабинете ничего подобного не было. Вот он, вот его сцена, а вот его аудитория, рукой дотянуться можно до первой парты. Росс сухо улыбнулся, снова рассматривая студентов. На этот раз уже внимательно, вглядываясь в лица. Запоминать их сразу смысла не было. С людьми всегда так было. На кого-то стоило тратить время и силы. А кто-то не стоил и пыли, которой дышал.
- Приветствую вас на занятии, господа. Начнем с простого. Надеюсь, все знают, как называется мой курс. И все могут рассказать, чем мы тут будем заниматься. Так как это всего лишь мои догадки об уровне вашей сообразительности, то кто рискнет подтвердить мою уверенность или опровергнуть ее? И так, вопрос. Чему же вы тут собираетесь научиться. Кто первый?

Всю дорогу до учебного корпуса Этьен проделал бегом. Шнурок снова возжелал прокатиться на хозяине,  и пришлось дважды отдирать котяру от плеча, осторожно отцепляя когти от форменного плаща–«казака», чтобы не попортить ткань. В результате время было потеряно. Кошак получил сердитого пинка и удрал охотиться в кусты, а Этьен припустил по дорожке бодрой рысью. И совершенно напрасно, как оказалось. Когда он, запыхавшись, по звонку влетел в аудиторию, там были только его однокурсники – дипломаты.  Преподаватель актерского мастерства опаздывал. Ферра отдышался и устроился на свободном месте за вторым столом от кафедры.
С грохотом и стуком крышек столов кадеты взметнулись по стойке смирно – приветствовать вошедшего преподавателя. Они уже знали, что учить их будет настоящий актер. Аристократы украдкой морщили носы. Этьен же с интересом уставился на вошедшего. В настоящем театре он не был ни разу, так что раньше  актеров ему видеть не приходилось. Не считать же уличных представлений с размалеванными паяцами. Худощавый невысокий мэтр Росс двигался так, словно танцевал. И выглядел… совсем-совсем обыкновенным. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Он внимательно рассматривал кадетов, а Этьен рассматривал его. Вернее, пытался. Взгляд постоянно сбивался на яркий зеленый платок актера.
Поздоровавшись, кадеты сели, а преподаватель завершил краткое вступительное слово вопросом.
Желающих отвечать не нашлось. Этьен поднял руку и встал с места. В правильности своего ответа он не был уверен, но все лучше чем отмалчиваться:
- Кадет Этьен Ферра, - по свежеобретенной привычке назвался он. - Вы научите нас изображать других людей, мэтр. Перевоплощаться в них. Некоторые из нас могут изменять свою внешность, скопировать лицо другого человека. Но человек это не только лицо. Это походка, манера держаться, привычки, - он невольно поджал обкусанные в кровь пальцы и спрятал их в рукава «казака», - голос и манера говорить. Актеры это умеют и им не надо для этого в точности копировать внешность того, кого они играют. Мы тоже должны научиться не полагаться только на свой дар.

Из досье: Военный врач с двадцатилетним опытом работы. Сторонник классической имперской школы, но не воинствующий ортодокс. Готов прислушаться к мнению других школ, если докажут их действенность и эффективность.
Свое дело знает отлично, однако хирург лучший, нежели диагност. Впрочем, и в диагностике разбирается достаточно. В курсе всех новых веяний медицины, но не доверяет им, предпочитает действовать проверенными методами.
Наездник неплохой, но не со всякой лошадью справится. Не любитель лошадей, охотней пользуется экипажем. Хороший стрелок. В юности неплохо фехтовал, но давно не посещает фехтовальный зал. Любит воду, хороший пловец, но только на короткие дистанции – задыхается.

Еще из досье

Увлекается резьбой по дереву, особенно любит вырезать шахматные фигуры. Коллекционирует шахматы, хотя игрок откровенно слабый. Любитель книг, его собрание профессиональной литературы обширно, попадаются редкие интересные экземпляры.
Суров и строг. Как преподаватель предпочитает кнут прянику. Однако не хватает авторитарности: разрешает спорить с собой, внимательно выслушивает оппонента, по обстоятельствам и приведенным аргументам либо скупо хвалит за знания и сообразительность, либо отправляет зубрить пропущенную тему.
Среди кадетов выделяет одного – двух «любимчиков» из тех, кто более других увлечен медициной. Любимчикам достается вдвое больше дежурств и право доступа в личную библиотеку мэтра.
Циничен, но в меру. В общении с пациентами и коллегами немногословен и конкретен. С друзьями куда более открыт и добродушен. Не брезглив, при этом маниакально чистоплотен и того же требует от учеников и подчиненных. Сугубый практик. Будущих медиков с первого курса привлекает к работе в лазарете вначале в качестве санитаров. Считает, что врач должен уметь все. В том числе и ухаживать за больными, и выполнять собственные назначения.

После окончания Медицинской школы попал на флот. Служил судовым врачом. Лечить приходилось все, от больных зубов, до лихорадки и дизентерии. Единственное, чего не пришлось делать ни разу – принимать роды.
В сорок лет вышел в отставку из-за обнаружившейся болезни легких. По рекомендации врачей сменил климат и переехал на юг, к морю. Подумывал о том, чтобы открыть свою практику, но удачно получил предложение занять должность врача в Морском корпусе. Тогда же согласился совмещать заботы о здоровье кадетов с преподаванием. И вот уже четыре года обучает военных медиков.

P.S. По согласованию с администрацией возможны любые изменения в биографии за исключением имени.

Свежие новости на первой странице «Вестника Арло»:

«Вчера в порту Арло с контрабандным грузом запрещенных афродизиаков был задержан Уильям Росс. Обнаружить его помогла специально обученная собака-наркотерьер. Она уселась рядом с подозрительным субъектом и начала хихикать, подмигивать и строить глазки начальнику порта.»

«Начальник порта Себастьян Локруа, задержавший вчера известного актера Уильяма Росса за хранение запрещенных препаратов, сегодня признал свою ошибку. Господин Локруа заявил в интервью нашему репортеру Гийому Фара: «Да, это был мой косяк!»

Объявление в газете «Вестник Арло» от начальника порта: «Пропали две собаки породы водолаз. Нашедшему – мои искренние соболезнования.»

Себастья Локруа заходит в камеру предварительного заключения и, сияя лицом, сообщает Уиллу Россу, задержанному накануне за хранение и использование запрещенных афродизиаков:
– Сударь, разрешите Вас поздравить и принести извинения за неоправданный арест: тест на наркотики оказался отрицательным! Можете идти домой!
Уильям Росс сквозь зубы:
– Теперь нам с дилером есть о чём поговорить...

Начальник порта Себастьян Локруа выгуливает своих песиков-водолазов Зуса и Рафа.
Пожилая дама интересуется:
– Молодой человек, у Ваших питомцев есть генеалогическое древо?
– А зачем оно им? – недоумевает Локруа, – Они любым пользуются.

На Морском бульваре встpечаются Уильям Росс и Себастьян Локруа.
– Сударь, почему у Вас такой непривычно грустный вид? – спрашивает мэтр Росс
– Да один из моих водолазов провалился в соpтиp, пpишлось пpистpелить!
– И что, Вы стреляли прямо в очко?!
– Почемy  же в очко… В головy…

Уильям Росс – Себастьяну Локруа:
– Сударь! Меня укусила ваша собака! Я требую немедленной, не-мед-лен-ной компенсации!
– О чем разговор! Я ее сейчас придержу за ошейник, а Вы – кусайте!